Цусима
Прошло
уже около 100 лет с того
весеннего дня - 14 мая 1905 года, когда произошло морское сражение, название
которого стало с тех пор синонимом разгрома - Цусима. Эта битва была последним
штрихом в неудачной русско-японской войне, сделавшим победу России в ней
практически невозможной. Много можно говорить и о политических последствиях
Цусимского сражения: внутренних и внешних. Не ставя таких задач в краткой
работе, попытаемся, все же разобраться в том, что, как и почему происходило
14(27) мая 1905 года в Корейском проливе.
Интерес
к этому сражению по-прежнему велик, это и неудивительно, поскольку Цусима
занимает в военно-морской истории видное место. Единственное генеральное
сражение эпохи расцвета додредноутского броненосного флота по своей
решительности и результатам привлекает внимание многих писателей и
исследователей. Зарубежные специалисты считают, что по количеству посвященной
ему литературы, сражение в Корейском проливе занимает второе место после
Ютландского боя.
Стратегия
Обреченность
похода эскадры Рожественского совершенно очевидна. Две русские базы -
Владивосток и Порт-Артур - разделяли 1045 миль. Реально флот мог базироваться
только на один из этих пунктов. Но Порт-Артур "заперт" в глубине
Печилийского залива, а Владивосток замерзает на 3,5 месяца в году. Ремонтные
возможности обоих портов стоили друг друга, а именно - практически
отсутствовали. В таких условиях только большое преимущество в силах давало
шансы на активные действия и успех.
Как
только пал Порт-Артур и погибли корабли 1-ой. эскадры, стратегическое положение
русских военно-морских сил на Дальнем Востоке стало безнадежным. Все темпы были
потеряны. Постоянные задержки эскадры Рожественского привели к тому, что
японские корабли исправили все повреждения, а русские постепенно теряли
боеспособность в изнурительном тропическом плавании. В таком положении
требовалось смелое стратегическое и политическое решение, но ... его не было.
Правительство и военно-морское командование России попало в своеобразное
положение, именуемое в шахматах "цугцванг" - вынужденная
последовательность ходов. Действительно, отозвать 2-ю Тихоокеанскую эскадру с
половины пути означало не только признать свою военную слабость, но и потерпеть
крупное политическое поражение, а главное - полностью отказаться от попытки
быстро выиграть войну, перерезав коммуникации Японии с Кореей. Но и продолжение
похода столь же последовательно вело к проигрышу. Даже если кораблям
Рожественского удалось бы благополучно миновать Цусимскую западню, их будущее
выглядело бы безнадежным. Действовать из удаленного от японских коммуникаций
Владивостока в составе эскадры было бы почти невозможно. Одного-двух дозорных
крейсеров японского флота хватало для того, чтобы вовремя предупредить Того о
выходе русских. Кроме того, Владивосток легко блокировался минами, так что
единственное, что мог бы предпринять благополучно пришедший в него
Рожественский - выбрать для сражения с японским флотом другой день и другое
место.
Тактика
Если
стратегические неудачи похода 2-й Тихоокеанской эскадры обычно списываются на
бесформенную, плохо работающую "военную и политическую машину
царизма", то ответственность за тактическое решение Цусимского боя,
безусловно, несет командующий русской эскадрой - вице-адмирал Зиновий Петрович
Рожественский. Упреков в его адрес более чем достаточно. Если их кратко
суммировать, то можно выделить следующие основные направления "возможной
причины" тактического поражения русских сил:
1)
Рожественский выбрал неправильное время прохода через Корейский пролив,
поскольку в самом узком его месте русская эскадра оказалась в середине дня;
критикуется также приказ "не мешать японским радипереговорам".
2)
Он избрал для построения эскадры крайне не гибкий и неповоротливый строй единой
кильватерной колонны, не выделив в отдельный отряд 4 новейших броненосца и
"Ослябя".
3)
Распоряжения Рожественского на бой минимальны. Он полностью сковал активность
младших флагманов и никого не посвятил в свои планы - после выхода из строя
"Суворова" и ранения командующего русская эскадра не управлялась.
4)
Русский командующий упустил решающий момент в самой завязке боя, не
"бросившись" на сдвоенный строй японских кораблей при рискованном
повороте Того и вообще вел себя крайне пассивно.
5
часов боя
Развертывание
японской эскадры было простым и эффективным. Получив около 5.00 первое
сообщение об обнаружении русской эскадры, уже через 2 часа (в 7.10 утра) Того
вышел в море. К полудню он пересек с запада на восток Корейский пролив и
спокойно ожидал неприятеля.
Рожественский,
очевидно, пытался перехитрить своего противника за счет нескольких
последовательных тактических перестроений. Ночью и рано утром он шел в тесном
строю двух кильватерных колонн с вспомогательными судами между ними, а в 9.30
перестроил броненосцы в одну колонну. Около полудня русский адмирал сделал
второй маневр, приказав 1-му броненосному отряду повернуть
"последовательно" вправо на 8 румбов (под прямым углом), а затем -
еще на 8 румбов влево. Возникла путаница: "Александр III" повернул за
флагманом "последовательно", а следующий за ним в строю
"Бородино" начал поворот "все вдруг". Пока еще не вынесен
окончательный вердикт - кто же из них ошибся. Сам Рожественский объяснял
впоследствии свой замысел как попытку выстроить 4 наиболее сильных корабля в
строй фронта путем поворота "все вдруг". Однако существует немало
других объяснений не этому предполагаемому, а реально осуществленному маневру
(наиболее полное и изящное обоснование возможной "тактической игры"
Рожественского можно найти в статье В.Чистякова). Так или иначе, русская
эскадра оказалась в строе двух колонн, выстроенных уступом - правая несколько
впереди левой. Около 14.40 далеко впереди и справа по курсу открылся японский
флот. Интересно, что оба русских перестроения - из двух колонн в одну, затем
опять в две - остались Того неизвестны. Плохая видимость и плохая радиосвязь
стали причиной того, что последние данные, которые имел японский командующий о
русском строе, относились к раннему утру. Так что вполне понятны утверждения
наблюдателей с японской стороны, свидетельствующие о построении русских, как о
двух параллельных кильватерных колоннах. Именно в таком строю шла эскадра
Рожественского ранним утром, и именно в нем ожидалось ее увидеть.
Далеко
впереди Того пересек курс русской эскадры с востока на запад и пошел встречным
курсом на пересечку левой, слабейшей русской колонне. Существует мнение о том,
что он и хотел атаковать ее, быстро разгромить, а затем уже заняться главными
силами противника - 4 новейшими броненосцами. Вряд ли это верно: весь ход
Цусимского боя показывает, что японский адмирал сосредотачивал огонь на самых
сильных кораблях русских, совершенно справедливо считая, что только они и могут
оказать реальное влияние на ход боя, и полагая, что "старики" и так
никуда не денутся. Кроме того, атака на встречных курсах никак не могла входить
в планы Того. Перед его глазами стоял призрак боя в Желтом море, когда,
разойдясь с 1-й Тихоокеанской эскадрой на контркурсах, японцам пришлось в
течение 4 часов догонять противника, потеряв почти весь остаток светлого
времени суток. Переход на другой борт может быть объяснен совершенно другой
причиной, о которой почему-то забывают исследователи Цусимы. Дело в том, что
погодные условия в роковой день 14 мая были плохими: сильный юго-западный ветер
(5-7 баллов) развел довольно большие волны и мощные фонтаны брызг. В этих
условиях существенным недостатком стала казематная система расположения
вспомогательной артиллерии на японских броненосцах и броненосных крейсерах.
Стрельба из казематов нижнего яруса, а в них располагалась половина японских
6-дюймовок, которые, как станет видно из дальнейшего, сыграли очень важную
роль, была затруднена. В немного более плохих условиях английские броненосные
крейсера "Good Hope" и "Monmouth", "родные
сестры" японских кораблей того же класса, в бою у Коронеля вообще не могли
стрелять из орудий нижних казематов.
Перейдя
на западную сторону от русской колонны, Того получил дополнительное тактическое
преимущество. Теперь русские корабли были вынуждены вести огонь против ветра и
волны.
Развертывание
сил приблизилось к решающему моменту. Рожественский около 1:50 пополудни
скомандовал перестроение - вновь в строй одной кильватерной колонны. Для
быстрого выполнения маневра 1-му броненосному отряду не хватило превосходства в
скорости и расстояния между ним и 2-м отрядом. Существует множество оценок
"качества" последнего изменения строя русских - от полностью
погубившего завязку боя до почти четко выполненного. Очевидно только, что в той
или иной мере этот маневр помешал выравниванию колонны из 12 броненосных
кораблей. Но и Того в это время занимался, на первый взгляд, очень странными
маневренными упражнениями.
Десятью
минутами позже (в 14.02) раздельно маневрировавшие, но шедшие один за другим с
небольшим разрывом отряды Того и Камимуры, дойдя примерно до траверза головы
русской колонны, начали поворот "последовательно" влево почти на
обратный курс, находясь менее чем в 50 кабельтовых от русской эскадры.
Действительно, этот маневр выглядит очень рискованным. Однако Того мог ориентироваться
на все тот же опыт боя в Желтом море, полагая, что русские орудия вряд ли
смогут нанести его броненосцам существенный ущерб за те 15 минут, которые
требовались ему для того, чтобы последний крейсер Камимуры лег на новый курс.
Зато удачное выполнение такого маневра сулило немало тактических преимуществ.
Японцы выходили в голову русской эскадры, охватывая, ее справа. Их преимущества
в расположении по отношению к ветру и волне сохранялись. Такая ситуация могла
расцениваться как близкая к идеальной и безусловно стоила риска.
Рожественский,
тем не менее, получил небольшое и кратковременное преимущество. Большинство
критикующих его действия дружно полагает, что 1-й броненосный отряд должен был
"броситься на противника". Но, в сущности, выходя в голову 2-му
отряду, русский командующий именно это и сделал. Довольно смело звучит
выражение "броситься" для кораблей, имевших в это время скорость не
более 12 узлов! Для того, чтобы увеличить ход, требовалось время, сравнимое со
временем японского маневра. При попытках самостоятельного маневрирования
русские броненосцы могли окончательно потерять строй. Рожественский должен был
как огня бояться повторения неразберихи, постигшей 1-ю эскадру в решающий
момент боя в Желтом море. и предпочел сделать куда более логичный шаг, пытаясь
реализовать свое мимолетное преимущество: открыл огонь в кильватерной колонне.
Первый
выстрел был сделан с "Суворова" в 14.08 по местному времени.
Дальнейшие события боя удобно отсчитывать от этого момента, приняв его за
"нулевую точку".
Через
две минуты после начала боя открыли огонь японцы. К этому моменту на новый курс
легли только "Микаса" и "Сикисима". Некоторые из концевых
японских кораблей вынуждены были открыть огонь еще до точки поворота -
сказалось общее нервное напряжение начала генерального сражения.
Часто
указывается, что в этот момент Того находился чуть ли не в безысходном
положении, поскольку его корабли, ворочая "последовательно",
проходили одну и ту же точку поворота, но которой легко было пристреляться. Это
грубая ошибка, так как никакой системы центральной наводки нс было в то время
даже в пределах одного корабля. По данным дальномеров получали примерную
дистанцию, а затем едва ли не каждое орудие или башня пристреливалась
индивидуально, следя за падением своих снарядов относительно обстреливаемого
корабля. Стрелять же но "мнимой" точке поворота в открытом море было
скорее даже более затруднительно, чем по реальной цели. Единственной
"ущербностью" положения кораблей Того в этот момент было то, что
достаточно точно могли стрелять только те из них, кто уже повернул и лег на
устойчивый курс.
Начальным
минутам боя не зря уделено столько места: именно в эти мгновения и русские и
японские корабли получили большое, количество попаданий. Кроме того, именно в
первые полчаса боя была по сути решена участь флагманов 1-го и 2-го броненосных
отрядов 2-й Тихоокеанской эскадры -"Суворова" и "Осляби".
Дальнейшие
события разворачивались по одной схеме: под японским огнем русская эскадра все
более и более склонялась вправо, совершенно естественно пытаясь выйти из того
положения охвата головы, в котором она оказалась. Но значительное, практически
полуторное превосходство в скорости японцев позволяло, двигаясь по дуге
большого радиуса, сохранять тактическое превосходство, находясь впереди и слева
от русской колонны.
Уже
через 10 минут после открытия огня "Ослябя" получил первые
значительные повреждения, а через 40 минут на нем был сильный пожар. Примерно в
это же время был тяжело ранен Рожественский, а через 50 минут после начала боя
"Суворов" покинул строй. Через час после первого выстрела
"Ослябя" пошел ко дну, и стало ясно, что русской эскадре уже никакими
силами не удастся выиграть это сражение.
Дальнейший
ход битвы состоял из серии попыток русской эскадры скрыться в тумане и дыму.
Через 10-30 минут эти усилия парировались кораблями Того и Камимуры, которые,
восстановив контакт, немедленно выходили в голову колонны противника. Так, в
первый раз эскадры разошлись через 1:20 после начала боя. Вторая потеря
контакта произошла через два с половиной часа после первого выстрела, третья -
еще через час. До наступления темноты - после 7 часов вечера, противники имели
едва ли более часа передышки, а артиллерийский огонь велся 4 часа.
Подробно
разбирать тактику боя после завершения первого его часа не имеет смысла:
маневры русской эскадры были, как правило осмысленны, но при этом совершенно
бесцельны. Японцы же с завидным упорством "подлаживались" под них,
все время сохраняя выгодное тактическое положение охвата головы неприятельской
колонны. Обе стороны сделали все, что могли. Только огромное превосходство в
скорости позволило Того выполнить свою задачу так, как он ее понимал. Поведение
русского командующего в начальной стадии боя безусловно вызывает ряд вопросов,
но принимавшиеся им тактические решения ни в коей мере нельзя считать
предосудительными. Даже оставшись без управления, 2-я Тихоокеанская эскадра не
лишилась "разума" просто из такого положения не существовало
реального выхода.
Недостатки
тактического положения не мешали русским броненосцам поддерживать непрерывный
огонь до самого последнего момента. Поэтому критики несчастной эскадры,
расправившись с ее "некомпетентным командующим", обычно переходят к
"неэффективности русской артиллерии". Но мы не станем углубляться в
эффективность нашей артиллерии.
Ведь наиболее объективным критерием
ущерба, нанесенного орудийным огнем кораблям примерно одного класса, является
количество выведенных из строя людей. Этот
показатель как бы суммирует многочисленные противоречивые и зачастую трудно
оцениваемые по отдельности элементы боевой мощи, такие как меткость стрельбы,
качество снарядов и надежность бронирования. Конечно, отдельные попадания могут
быть более или менее удачны, но при значительном их числе вступает в права
закон больших чисел. Особенно характерными являются потери на бронированных
кораблях, на которых большая часть команды защищена броней, а потери
свидетельствуют только о "действительных" попаданиях.
Каковы
же потери в людях от действия артиллерии в Цусимском бою? У японцев они
известны с точностью до одного человека: 699 или 700 человек, в том числе 90
убитых во время боя, 27 умерших от ран, 181 тяжело и 401 - относительно легко
раненых.
Насколько
же значительны потери японцев в Цусиме? Весьма показательным является сравнение
с числом пострадавших на русских кораблях в бою в Желтом море, для которого
имеются полные данные. На 6 русских броненосцах было убито 47 и ранено 294
человека - почти в точности столько же, сколько на одном отряде Того! Сильно
пострадавшие русские крейсера "Аскольд", "Паллада", "Диана"
и "Новик" потеряли 111 человек, в том числе 29 убитыми.
Из
этого сравнения можно сделать несколько интересных выводов. Во-первых, японские
потери в Цусиме можно оценить как весьма серьезные. Только на главных силах
Объединенного флота вышло из строя около 500 человек - почти столько же,
сколько потеряли оба флота в Желтом море. Видно также, что в Корейском проливе
огонь русских кораблей распределялся более равномерно, чем годом ранее под
Порт-Артуром, когда из японских кораблей сильно пострадал только флагманский
броненосец "Микаса" - 24 убитых и 114 выбывших из строя. Видимо,
несмотря на строгий приказ Рожественского о стрельбе по головному кораблю
противника, невыгодное тактическое положение русской эскадры заставляло
отдельные корабли переносить огонь на другие цели. Впрочем, наиболее сильно
пострадали именно два концевых корабля отряда Того - его флагман
"Микаса" и "Ниссин", которые при повороте "все
вдруг" становились несколько раз головными (соответственно 113 и 95 пострадавших).
Вообще в боях и с 1-й, и со 2-й Тихоокеанскими эскадрами наиболее сильно
поврежденным кораблем из оставшихся на плаву в обоих флотах был именно японский
"Микаса". Наибольшая тяжесть сражения пришлась, как и следовало
ожидать, на долю главных сил. Отряд броненосных крейсеров Камимуры пострадал
значительно менее других кораблей Того. Зная об относительной слабости
бронирования своих крейсеров, Камимура старался по возможности уклоняться от
огня русских броненосцев. Вообще роль этого. "летучего отряда" в
битве при Цусиме обычно сильно преувеличивается.
Гораздо
труднее определить потери русской эскадры. Броненосцы "Суворов",
"Александр III", "Бородино" и "Наварин" погибли
очень быстро, унося на дно Корейского пролива практически всю команду.
Невозможно документально установить сколько людей на борту было до этого
выведено из строя вражескими снарядами. Не вполне ясен также вопрос с потерями
броненосца "Ослябя". Среди спасенных с него числится 68 раненых.
Трудно сказать, занижена ли эта цифра за счет тех пострадавших, которые были
ранены в начале боя и погибли вместе с броненосцем, или же наоборот завышена -
за счет пострадавших уже после гибели, в воде или после их спасения на
"Донском" и "Быстром".
По
остальным русским кораблям есть подробные данные о потерях в дневном бою 14 мая. В целом
погибло 1076 человек было ранено 98 человек.
Вернемся
к Цусиме: итог сражения был предрешен, но Того не успокаивался. Он не хотел
повторить ошибку, сделанную им годом раньше в Желтом море. Непрервные атаки
многочисленных японских миноносцев продолжались всю ночь. И здесь действия
кораблей Того нельзя признать особо успешными: из 54 выпущенных почти в упор
торпед попало только 4 или 5. Но этого оказалось достаточно -
"Наварин" погиб со всей командой, кроме 3 человек, а "подранки"
"Сисой", "Нахимов" и "Мономах" наутро были
застигнуты поодиночке и затоплены командами. Значительное превосходство Того в
скорости позволило ему отрезать все пути отступления сохранившему подобие
организации отряду Небогатова, к которому присоединился и "Орел".
Можно долго спорить о решении последнего русского командующего в этом печальном
бою, но, несомненно, одно: причинить какой-либо ущерб противнику его корабли
уже не смогли бы. Жестокий бой выдержал последний из продолжавших сражаться
русских кораблей - устаревший крейсер "Дмитрий Донской". В сражении с
целым отрядом японских крейсеров и миноносцев вечером 15 мая он потерял 80
человек убитыми и ранеными. Сражение закончилось. Редко в морской истории
победителю удавалось столь полно реализовать все свои преимущества, благополучно
избежав возможного ответа.
Использованная
литература:
1.
"Русско-японская
война 1904-1905 гг." т. 3, "Морское сражение в Желтом море",
Петроград, 1915
2.
-"-, т. 7,
"Цусимская операция", Петроград, 1917
3.
"Заключение
следственной комиссии по выяснению обстоятельств Цусимского боя",
Петроград, 1917
4.
"Отчет по делу о
сдаче 15 мая 1905 года кораблей отряда бывшего адмирала Небогатова, СПб, 1907
5.
В.Семенов,
"Расплата" (трилогия), ч. 2 "Сражение при Цусиме", Спб,
1909
6.
"Описание военных
действий на море в 37-38 гг. Мэйдзи", т. 4 "Действия против 2-й
Тихоокеанской эскадры", СПб, 1910
7.
N.J.M.Campbell,
"The Battle of Tsu-Shima", "Warship", N5-8, 1978
8.
R. Hough, "The
Fleet that Had to Die", London, 1963
9.
N.F. Bush, "The
Emperor's Sword", New-York, 1962
10.
J.N.Westwood, "Witnesses
of Tsushima", Tokyo, 1970
11.
"Admiral Togo: A
Memoir", Tokyo, 1934
12.
E.Falk, "Togo and
the Rise of Japanese Sea Power", New-York, 1936
13.
Г.Лаур,
"Цусима", СПб, 1911
14.
G. Blond, "Admiral
Togo", New-York, 1960
15.
F.T.Jane, "The
Imperial Japanese Navy", Calcutta, 1904
16.
H.Jentschura, D.Jung,
P.Mickel, "Warships of Imperial Japanese Navy 1869-1945", London,
1982<Комментарии редакции журнала "Наваль"
\